Со́фья Васи́льевна Фёдорова (1879—1963) — русская балерина. По сцене Фёдорова 2-я^[1] (одна Фёдорова уже была в кордебалете^[2]). У неё была младшая сестра, тоже ставшая балериной, — Ольга Васильевна Фёдорова (1882, Москва, — 1942, Ленинград), выступавшая как Фёдорова 3-я^[2][3] и одна из первых советских актрис, получивших звание заслуженной артистки республики^[4], и брат Михаил, тоже артист балета.

Муж: известный оперный певец и режиссер оперных спектаклей П. С. Оленин.

Биография

Софья Фёдорова родилась 16 (28) сентября 1879 года в московской семье ремесленника-медника. Евгений Гольцман в своем авторском сайте «Звёзды русского балета начала ХХ века» отмечает: «В метрике сказано, что её отец „московский цеховой, медного цеха“. Медники и кузнецы в то время были, обычно, из оседлых цыган»^[2]. Отец Василий Фёдорович скоро умер, мать Анна Михайловна осталась с тремя малолетними детьми. Помог родственник, служивший в Большом театре, устроив всех троих детей на полный пансион в Императорское московское театральное училище. Дети попали на балетное отделение. Софья окончила курс в 1899 году, младшая сестра Ольга — в 1901 году экстерном^[4].

Педагогом Софья Федоровой был Н. П. Домашев. Сразу по окончании училища с 1 сентября 1899 года она была принята в балетную труппу императорского Большого театра и изначально зачислена в «корифейки», миновав, вопреки обычаям, кордебалет^[4], и где по традициям времени стала выступать под артистическим псевдонимом Фёдорова 2-я. В 1900 году ей пришлось неожиданно заменить заболевшую Е. В. Гельцер в партии Мерседес в «Дон Кихоте» Людвига Минкуса. Выступление прошло с большим успехом, и том же году Софья Фёдорова была переведена в разряд вторых танцовщиц, очень быстро стала балериной I класса, а затем и «примой» с окладом 4 тысячи рублей в год — деньги по тем временам немалые. И кроме того, тут же известная парфюмерная фабрика выбрала её среди прочих женщин-знаменитостей своим рекламным лицом^[4].

К этому периоду на неё обратил внимание балетмейстер А. А. Горский, отметивший в её индивидуальности бурный темперамент и яркое мастерство перевоплощения, и начал работать с ней, ставя специально для неё дивертисменты и танцевальные номера. Евгений Гольцман в своем авторском сайте «Звезды русского балета начала ХХ века» отмечает, что «Горский ставил для Фёдоровой испанские танцы, которые приводили зал в экстаз»^[2]. От исполнения классических партий она, как правило, отказывалась, не чувствуя себя достаточно подготовленной к ним технически. Её стихией был хара́ктерный танец. Евгений Гольцман в своем авторском сайте «Звезды русского балета начала ХХ века» пишет: «В жизни Фёдорова производила впечатление худенького и немощного существа, скромного одетого и довольно неряшливого. На сцене в нее словно вселялся бес, она своим неистовством заражала всю труппу. У нее была довольно слабая техника. Ей трудно было танцевать классические роли, но она была несравненной драматической актрисой»^[2]. Горский специально для Фёдоровой переработал несколько партий в классических балетах, в том числе новую версию партии Жены хана в «Коньке-Горбунке» Цезаря Пуни, Старуху в «Золотой рыбке» Л.Минкуса и другие. В 1909—1913 годах Федорова принимала участие в балетных Русских сезонах С. П. Дягилева в Париже, где уже работал её брат Михаил Фёдоров^[4]. Она там провела несколько балетов в хореографии М. М. Фокина, в балете «Вакханалия» танцевала совместно с женой прославленного балетмейстера Верой Фокиной.

В 1913 году она впервые станцевала Жизель в одноименном балете Адольфа Адана. Эта партия стала роковой для балерины. Сцену сумасшествия своей героини, актриса, наделенная особой чуткостью, неуравновешенностью и огромным даром перевоплощения, проводила столь искренне, что критика отмечала уход от театральной пластики к натуралистичности. Через небольшое время врачи констатировали у неё серьёзное нервное расстройство, предвестник скорого психического заболевания. Евгений Гольцман на сайте «Звезды русского балета начала ХХ века» пишет: «8 октября 1913 года театральный врач отметил у Фёдоровой бессонницу, головокружение, упадок сил, повышенную возбудимость: „Раздражительность, впечатлительность, скорая утомляемость, быстрая, резкая смена в настроении — от полной вялости и апатии с обильными слезами до повышенного бодрого, живого состояния духа“». Исполнение партии Жизели, к которой балерина готовилась несколько лет^[2], пришлось немедленно прекратить.

После Большого театра

В 1917 году закончился срок договора балерины с дирекцией Большого театра, но она еще продолжала изредка появляться на сцене. Однако из-за усиливавшейся болезни все чаще возникали неявки на спектакль. В декабре 1918 года в связи с частыми пропусками ей было приостановлено денежное содержание. В январе 1919 года она обратилась в художественно-репертуарный комитет балетной труппы с просьбой о пособии, так как «из-за тяжелой болезни» не могла участвовать в спектаклях. Во врачебном свидетельстве говорилось, что она страдает «остро-неврастеническими явлениями в тяжелой форме»^[2]. И в начале 1919 года она уехала из Москвы в Петроград, где к тому времени c 1918 года работал её муж — Петр Сергеевич Оленин, знаменитый оперный певец, режиссёр оперных постановок и управляющий оперной труппой Мариинского театра.

28 января 1922 года Пётр Сергеевич Оленин скончался. Похоронив мужа в Москве, Софья Васильевна сразу решила уехать из страны, и уже весной того же года выехала за границу, как официально считалось — на лечение, но фактически это была эмиграция.

Эмиграция

Выехав за рубеж, Фёдорова сразу приступила к работе. Она выступала в Берлине в пантомиме «Покрывало Пьеретты», поставленной по произведению Артура Шницлера. Нина Берберова, видевшая этот спектакль, вспоминала более чем через полвека: «Когда Чабров и Федорова-вторая танцевали польку во втором действии, а мёртвый Пьеро появился на балкончике…, я впервые поняла (и навсегда), что такое настоящий театр, и у меня еще и сейчас проходит по спине холод, когда я вспоминаю шницлеровскую пантомиму в исполнении этих трёх актёров. Такой театр входит в кровь зрителя не метафорически, а буквально, что-то делает с ним, меняет его, влияет на всю его дальнейшую жизнь».^[2]

Из Берлина Фёдорова отправилась в Париж, решив обосноваться там, поскольку в Париже осело много русских эмигрантов, хорошо помнивших ее сценическую деятельность; давала уроки балета и периодически выступала с концертами на эстраде. Но болезнь прогрессировала, и она все чаще проводила время в психиатрических больницах.

В 1925—1926 гг. работала в труппе Анны Павловой. В 1928 году Сергей Дягилев пригласил её на выступления с «Русским балетом», именно в его труппе она впервые очаровала Париж своим появлением в «Половецких плясках» и вот спустя 19 лет снова оказалась в его труппе. Это было последнее выступление Софьи Федоровой. Ее болезнь вновь обострилась, и она была помещена в госпиталь, откуда ее забрал друг — Г.Столповский, который и поддерживал до конца её дней^[5][6].

Творчество

Партии на сцене Большого театра:

• 1901 — «Танец Анитры» на музыку Э.Грига, балетмейстер А. Горский
• 1901 — «Конек-горбунок» Ц.Пуни, балетмейстер А. Горский — Жена хана
• 1902 — «Дочь Гудулы» А.Симона, балетмейстер А. Горский — Эсмеральда
• 1903 — «Золотая рыбка» Л.Минкуса с добавлением музыки других композиторов, балетмейстер А. Горский — Старуха
• 1906 — «Робер и Бертрам, или Два вора» И.Шмидта и Пуни (с добавлением музыки Ф.Шумана, Ф.Шопена, П.Чайковского), балетмейстер А. Горский — служанка Селестен
• 1907 — «Аленький цветочек» Ф.Гартмана — испанский танец
• 1910 — «Саламбо» А.Арендса, балетмейстер А. Горский — Рабыня (жрица Молоха)
• 1913 — «Жизель» А.Адана в хореографии Мариуса Петипа — Жизель
• 1914 — «Конек-Горбунок» Пуни — Цыганский танец в хореографии А. Горского
• «Дон Кихот» — Уличная танцовщица
• «Дочь фараона» Минкуса — Хита
• «Спящая красавица» П. И. Чайковского — Белая кошечка
• «Тщетная предосторожность» П.Гертеля — Лиза
• «Корсар» Адольфа Адана — Гюльнара и Медора
• «Парижский рынок» Пуни — Жоржетта
• «Волшебное зеркало» А.Корещенко — Принцесса
• «Конек-Горбунок», — украинский танец
• «Раймонда» А.Глазунова, балетмейтер М. И. Петипа — панадерос
• «Руслан и Людмила» М.Глинки. Балетный акт в опере — лезгинка
• «Времена года» А.Глазунова — вакханалия
• «Баядерка» Минкуса — индусский танец
• «Коппелия» Лео Делиба — чардаш

«Русские сезоны» в Париже:

• 1909 — «Половецкие пляски» А.Бородина, балетмейстер М.Фокин — Половецкая девушка
• 1909 — «Вакханалия» на музыку А. К. Глазунова — танцевальный девиртисмент
• 1909 — «Пир», сюита танцев — танец чардаш на музыку Глазунова в постановке Горского, в партнерстве с М.Мордкиным
• 1910 — «Шехеразада» на музыку Н.Римского-Корсакова, балетмейстер Фокин — одалиска
• 1913 — «Клеопатра» (другое название балета «Египетские ночи») А.Аренского с музыкой других композиторов — Таор

Значение творчества

Критика отмечает творчество балерины: «Фёдорова была характерной танцовщицей. Но даже характерные танцы в дивертисментах становились в исполнении Ф. ярким явлением, приобретая самостоятельное значение. Обладая огромным стихийным темпераментом, необычайной экспрессией, доходящей до экстатических состояний, драматическим дарованием, она создавала эмоционально насыщенные образы, окрашенные, как правило, в мрачные тона, что со временем приобретало все больший вес в ее творчестве. Вяч. Иванов сказал о Ф. что „всем своим обликом она будит смутное, тайное воспоминание. Связанные стихии, скрытые за обычной жизнью, умеет развязывать эта заклинательница. Ее область — темная мистика души“»^[5].

Примечания