|
|
| Генрих Семирадский | |
| Светочи христианства (Факелы Нерона), 1876 | |
| Холст, масло. 385×704 см | |
| Национальный музей, Краков |
«Све́точи христиа́нства», или «Фа́келы Неро́на» — гигантская по размерам картина польского и русского художника-академиста Генриха Семирадского (1843—1902), завершённая в 1876 году. Она является частью собрания Национального музея в Кракове (Польша). Размер картины — 385 × 704 см[1][2].
В основу сюжета картины легли исторические события 64 года нашей эры, происходившие во времена правления императора Нерона. В ночь с 18 на 19 июля 64 года в Риме начался крупный пожар, бушевавший почти целую неделю и уничтоживший значительную часть города. В пожаре были обвинены христиане, что привело к волне погромов и казней.
Древнеримский историк Публий Корнелий Тацит писал[3]:
| И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. <...> Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады... |
Картина «Светочи христианства» была задумана Семирадским в конце 1873 года. Описывая свой замысел, он писал конференц-секретарю Академии художеств Петру Исееву[4][5]:
| Сюжет картины взят из первого гонения христиан при Нероне; в великолепном саду «Золотого дворца» Нерона произведены изготовления для пышного ночного праздника; на полянке перед дворцовой террасой собралось общество, нетерпеливо ожидающее начала великолепного зрелища – живые факелы, христиане, привязанные к высоким шестам, обвязанные соломой и облепленные смолой, расставлены в равных промежутках; факелы еще не зажжены, но император уже прибыл, несомый на золотых носилках и окруженный свитой наемных льстецов, женщин и музыкантов, сигнал уже подан и рабы готовятся зажечь факелы, свет которых осветит самую безобразную оргию; но эти же самые светочи разогнали тьму языческого мира и, сгорая в страшных мучениях, распространили свет нового учения Христа. Поэтому картину мою я и думаю озаглавить «Христианские светочи» или «Светочи христианства». |
На картине изображён сад перед Золотым дворцом Нерона в преддверии чудовищной театрализованной оргии. Слева, около дворца и на его ступенях, расположились многочисленные зрители. Всего на картине изображено около ста человек, но ни одна из фигур не является центральной — даже сам Нерон, сидящий в отдалении в паланкине с золотой крышей, поддерживаемом темнокожими рабами. Вместе с Нероном в паланкине сидит его жена Поппея Сабина. А в красочной толпе — сенаторы и полководцы, философы и музыканты, игроки в кости, танцовщицы и гетеры. На их лицах можно увидеть полный диапазон чувств и эмоций — злорадство и протест, любопытство и равнодушие[4][6].
Очень тщательно выписаны детали убранства императорского дворца — в особенности барельеф с человеческими фигурами и лошадью в самой левой части картины, а также другие мраморные поверхности — лестницы, стены и колонны[4].
В правой части картины изображены последние приготовления к казни. Христиане привязаны к столбам и обмотаны коконами из соломы со смолой (tunica molesta)[7]. Всего можно насчитать 13 столбов, что символизирует число апостолов и Христа[8]. Рабы зажигают огненные факелы, и один из них уже поднимается по лестнице, готовый поджечь одного из несчастных — старика с белой бородой, который не отводит глаз и смотрит прямо на праздную толпу, собравшуюся для леденящего душу зрелища. На следующем за стариком шесте — молодая женщина, которая отвернулась и смотрит в сторону от толпы[4][6].
На раме картины на латыни написано изречение из Библии «Lux in tenebris lucet, et tenebrae eam non comprehenderunt», что в переводе означает «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»[6].
С мая 1872 года Семирадский жил и работал в Риме и вплоть до 1878 года был пенсионером Академии художеств. Замысел картины «Светочи христианства» окончательно сложился у художника к концу 1873 года.
Живя в Риме, Семирадский многократно посещает античную часть города — Римский форум, где когда-то находился Золотой дом Нерона, руины которого скрыты под постройками терм Траяна. Он внимательно разглядывает развалины Колизея и других древних храмов и базилик, делая многочисленные зарисовки и этюды. Семирадский изучает сочинения по истории древнего Рима — шеститомный труд Луиджи Канины, хроники римского историка Тацита, а также биографический труд Светония «Жизнь двенадцати цезарей»[4].
В своих эскизах Семирадский пробует разные варианты расположения Золотого дома Нерона и в конце концов останавливается на том, чтобы изобразить его в профиль в левой части полотна. Для будущей картины он продолжает писать этюды, признавая, что «набралось их уже достаточно, но это капля в море в сравнении с тем, что придется еще сделать, так как непосредственно в картину с натуры писать невозможно»[4].
В начале 1874 года Семирадский приобрёл для будущей картины огромный холст размером 3,85 × 7,04 м. Когда этот холст был доставлен в мастерскую Семирадского в Риме, то находившийся там художник Шольц от удивления смог только вымолвить: «О Боже! О Боже!...»[4]
Работа над картиной «Светочи христианства» была завершена в начале 1876 года[4][8].
Первый публичный показ картины состоялся в начале мая 1876 года в помещении Академии Святого Луки в Риме. Она была восторженно встречена зрителями, а ученики Академии преподнесли Семирадскому лавровый венок. Тем самым картина была удостоена в Риме тех же почестей, что и «Последний день Помпеи» Карла Брюллова. В том же 1876 году картина также экспонировалась в Мюнхене и Вене[5].
В марте 1877 года картина была доставлена в Петербург, и за неё Академия художеств присвоила Семирадскому звание профессора[4]. Согласно заключению от 9 марта 1877 года, Совет академии, «осмотрев картину Семирадского «Христианские светочи», нашел ее по колориту, композиции и во всех отношениях исполненною прекрасно и потому единогласно постановил удостоить академика Семирадского звания профессора»[4]. При этом было отмечено, что «вся его художественная деятельность приносит честь Академии и русскому искусству»[9].
На второй выставке «Общества выставок художественных произведений», начавшейся 5 марта 1877 года и проходившей в помещении Академии художеств в Петербурге, картине Семирадского был предоставлен отдельный зал. Слухи о новой картине распространились заранее — как отмечал писатель Всеволод Гаршин, «если хоть десятая часть похвальных о ней отзывов справедлива, то во что обратится остальная выставка в сравнении с нею»[10].
В 1878 году картина «Светочи христианства» экспонировалась на Всемирной выставке в Париже и получила там высшую награду — Гран-при («первая золотая медаль»[11]), а французское правительство наградило Семирадского орденом Почётного легиона[4][12].
По поводу возможной покупки этой картины велись переговоры с российским императорским двором, но картина куплена не была[4] — вероятно, из-за слишком высокой цены, которую просил за неё художник. Как сообщал Павел Чистяков в письме к Павлу Третьякову, Семирадский просил за картину «Светочи христианства» 40 тысяч рублей[13]. Кроме этого, художники Крамской и Боголюбов не советовали покупать эту картину, считая, что в случае покупки «русские деньги отдаются поляку за это космополитичное по духу полотно»[14].
В 1879 году, в связи с празднованием 50-летия литературной деятельности польского писателя Юзефа Крашевского, Семирадский подарил эту картину создаваемому Национальному музею в Кракове[4] (в то время этот польский город принадлежал Австро-Венгрии), тем самым фактически основав коллекцию живописи этого музея — картине принадлежит первый номер в этой коллекции[1].
Правда, это стало причиной того, что Павел Третьяков перестал считать Семирадского русским художником и не покупал его картины для своей коллекции. По воспоминаниям Николая Мудрогеля[15],
| ... мало было художников, с которыми Третьяков не дружил. И если он не ладил с художником, то по серьезным поводам. Не признавал он, например, Семирадского. В то время этот художник пользовался в России очень большим успехом, а Третьяков не хотел купить ни одной его картины.
— Почему же у вас нет Семирадского? — спрашивали часто Третьякова. И он отвечал: — Семирадский свою лучшую картину подарил городу Кракову. Значит, он считает себя у нас иностранцем. Как же я буду держать его в русской галерее? |
Художник Иван Крамской ознакомился с картиной в 1876 году в Риме, когда она ещё находилась в мастерской Семирадского. Находясь в оппозиции к творчеству Семирадского в целом, Крамской тем не менее признал, что эта картина «представляет наибольшую сумму его достоинств и наименьшую — недостатков, а стало быть, картина должна быть хороша»[4].
В 1877 году писатель Всеволод Гаршин написал подробную статью об его впечатлениях о картине[16][6], в целом положительную, но с указанием некоторых недостатков. Он писал:
| О технике Семирадского, где она касается человеческих фигур, тканей, украшений, мрамора, сосудов и других аксессуаров, вряд ли можно сказать что-нибудь, кроме того, что она безукоризненна. Золото некоторых сосудов блестит точно так же, как и позолоченная рама картины. Блестящее перламутровое сиденье в паланкине императора как будто вырезано из настоящего перламутра и налеплено на картину. Роскошные ткани только что не скатываются с женских плеч. Мраморы представляют совершеннейшую иллюзию; особенно хорош мраморный барельеф, с группою людей, колесницею и конями, на стене дворца. |
Среди недостатков картины, отмеченных Гаршиным, были «ошибочность и нецельность освещения», «отсутствие воздушной перспективы в левом углу картины, и весьма слабо написана правая часть, где помещены сами мученики»[6].
Другую статью, с отрицательной оценкой картины, опубликовал в журнале «Пчела» археолог и историк искусства Адриан Прахов. В частности, он пытался объяснить огромный успех картины недоразвитостью вкусов публики, а также, имея в виду успех картины в западноевропейских странах, преклонением перед заграничной славой[4].
Как и ожидалось, с критикой картины Семирадского выступил Владимир Стасов. В своей статье, посвящённой итогам Всемирной выставки в Париже 1878 года, он писал[17]
| Г-н Семирадский, как известно, получил самую высокую награду за своих «Светочей христианства». Иностранная критика произнесла об этой картине приговор почти слово в слово одинакий с тем, что высказывала у нас здесь русская критика. Все признали у г. Семирадского много блеска и виртуозности в исполнении, особливо в изображении мрамора, бронзы, материй и других второстепенных подробностей. Но что касается до типов и выражений, общей концепции и настроения, все в один голос находят все это у г. Семирадского неудовлетворительным и слабоватым. |
Интерес к картине Семирадского сохраняется и в настоящее время. В частности, проводя аналогию с кинематографом, её приводят как пример пеплума — «блокбастера докинематографической эпохи»[18].
В 1882 году Семирадский также написал уменьшенную версию этой картины (94 см × 174,5 см) с тем же названием, которая сначала находилась в коллекции Дмитрия Боткина, а затем в других частных коллекциях[19][20][21]. В 2004 году она была продана на аукционе Bonhams[en] в Лондоне за 292 650 фунтов[21].
Кроме этого, эскиз к картине «Факелы Нерона» хранится в Национальном музее в Варшаве[7], а также известен этюд к этой картине под названием «Две фигуры у статуи сфинкса» (1870-е годы, размер 108×68,5 см), хранящийся в Окружной картинной галерее в Ханты-Мансийске[22][23].
|
|
|
|---|---|
|
Светочи христианства. Факелы Нерона (1876) · Танец среди мечей (1881) · Фрина на празднике Посейдона в Элевсине (1889) · Христианская Дирцея в цирке Нерона (1897) |
